Дебра Дайер - Испытание мечтой [В дебрях страсти]
— Что ж, вполне возможно, — Фредерик остановился, поднося стакан с водой ко рту. — По моей теории где-то существуют еще колонии людей с Атлантиды.
— Вот на них действительно очень хотелось бы посмотреть, — сказал Девлин.
— Так, значит, мистер Маккейн, мы одолели ваш скептицизм? — спросила Кейт.
— Я давно понял, мисс Витмор, что волшебные сказки никогда не становятся явью. — Девлин и сам не мог понять, почему он вдруг начинает верить в этот вымысел. Может, в нем жил еще маленький мальчик, который жаждал сказки, маленький мальчик, который жаждал, чтобы ему разбили сердце.
— Это не волшебная сказка, мистер Маккейн, — сказала она, ее пальцы сжали бокал с вином. — Мой отец ученый, а не сказочник.
— Ну, Кейт, — сказал Фредерик, поглаживая дочь по руке, — Он вовсе не хотел обидеть нас, только задать несколько вопросов.
Кейт опять уткнулась в тарелку, ее губы вытянулись в узкую линию — признак того, что она боролась с собой. Может, ему все-таки следовало поцеловать ее несколько часов назад, когда представилась возможность, подумал Девлин. Она хотела, чтобы он поцеловал ее; он сразу тогда это понял. Он сразу мог определить, когда женщина чувствует теплый трепет желания И знал, что его сдержанность стала причиной ее теперешнего раздражения.
Так почему же он не сделал этого? Почему он не обнял ее? Ему же так хотелось прижать ее к себе. Но знал он и то, что нескольких украденных поцелуев ему будет мало!
А если она разрешит продвинуться дальше поцелуев, если она даст волю собственному любопытству и ее пробудившееся желание пересилит разум, что тогда? Будет ли это означать, что Кэтрин Витмор хочет от него чего-то большего, чем минутное удовольствие? Может ли такая женщина влюбиться в него, в Девлина Маккейна?
— Так скажите нам, Синклейр, — сказал Роберт. — Когда вы и Keйт обнародуете это?
Это высказывание произвело такой эффект, будто Роберт бросил живую кобру на стол. Все замолкли. И Кейт, и все остальные изумленно на него воззрились. На сердце Девлину навалилась тяжесть, он пожирал Кейт глазами, ожидая ее ответа, который, возможно, ему не очень понравится.
— Прошу прощения. — Остин опустил бокал с вином на белую салфетку. На его лице было написано смятение и непонимание.
Роберт засмеялся.
— Давай, старик. Уж от нас-то не скрывай. Когда ты собираешься объявить, что завоевал руку этой леди?
— Роберт, что ты такое придумал, — вспыхнула Кейт.
— То есть, ты хочешь сказать, что отвергла славного маркиза? — Роберт допил остатки виски. Поставив бокал на стол, он жестом приказал темноволосому в белой униформе стюарду наполнить его снова. Стюард тут же подошел, наклонил над бокалом графин с янтарным виски. — Тебе не следует упускать его, Кети, он, глядишь, и герцогом станет.
— Довольно, Роберт, — сказал Эдвин.
— Бедный отец. Он так надеялся, что ты не устоишь перед моим сомнительным обаянием. — Роберт покачал головой. — Не думаю, что это произойдет.
— Только не в этой жизни, — прошептала Кейт, ее глаза сощурились, когда она посмотрела на Роберта.
— Как ты ранила меня, — сказал Роберт, прижимая руку к сердцу. — И подумать только, все миллионы Витморов перейдут к Синклейру. Тебе ведь они не очень нужны, правда, старик? Или в них причина того, что ты отправился в это маленькое путешествие? Скрепить сделку?
Девлин не стал дожидаться, что ответит Остин.
— Я думаю, вы уже достаточно выпили и более чем достаточно сказали.
Роберт улыбнулся.
— Что, не нравится слышать правду, старик? Девлин поднялся из-за стола.
— Я вижу, вам требуется помощь, чтобы добраться до своей каюты. — Схватив Роберта за руку, он поставил его на ноги, задев стул под ним, и тот опрокинулся, ударившись о деревянную палубу. — Мы ни в коем случае не можем допустить, чтобы вы ненароком ушиблись.
Улыбка испарилась с лица Роберта, сменившись страхом.
— Я сейчас уйду, мистер Маккейн. Я дойду и сам, не беспокойтесь.
Девлин наблюдал, как Роберт ковыляет по палубе, пока тот не вошел в свои апартаменты. Он почувствовал, что все смотрят на него. Небось осуждают его за так называемые грубые манеры? Вода хлынула через гребное колесо, сильный всплеск смешался с грохотом моторов, нарушив молчание, которое, казалось, никогда теперь не кончится.
А, собственно, какая ему разница, что они изволят о нем думать. Девлин опустился на стул. Будь они само дружелюбие, все равно он для них всего лишь нанятый помощник.
Фредерик прочистил горло и опять пустился обсуждать свою любимую тему. Девлин посмотрел на Кейт. От ее самоуверенности не осталось и следа, краска заливала ее щеки, а глаза были такие, будто ей невыносимо хотелось убежать и скрыться ото всех. А ему еще сильней захотелось обнять ее, сильней чем прежде.
Остин положил ладонь на ее руку, сжатую в кулак. Он чуть наклонился и что-то прошептал Кейт на ухо, что-то, что заставило ее улыбнуться и поднять глаза на этого красивого аристократа. Они подходили друг другу, надо быть идиотом, чтобы этого не заметить, думал Девлин. Он стал смотреть в бокал, наблюдая, как свет от лампы мерцает в прозрачном вине. Грудь его пронзила резкая боль, он прекрасно понимал, что это только начало, только первый приступ боли, которую ему предстоит изведать сполна.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Кейт положила альбом на перила кормы. За время путешествия нужно было сделать эскизы для книги отца, которую тот собирался написать после экспедиции. Ей необходимо было сосредоточиться. И целиком отключиться от мыслей о Девлине Маккейне.
Лопасти большого кормового колеса, вращаясь, поднимали темные брызги, которые в лунном свете тут же превращались в мерцающее серебро. По обеим сторонам реки были видны очертания лесов, которые, как древние стражи, охраняли землю, нетронутую человеком. В отдалении она заметила огни другого корабля, единственный признак цивилизации в первозданном мире теней и лунного света. Сколько тайн подстерегало их в этих тенях. А она не может отвлечься от какого-то мужчины.
Сквозь плеск воды, спадающей с лопастей колеса, вечерний ветер доносил до нее обрывки разговора. Она оставила мужчин, чтобы они могли спокойно выпить послеобеденный бренди и поспорить о своем. Слишком неспокойно было находиться рядом с Девлином Маккейном. Она ничего не могла прочитать на его лице, зато он, как ей казалось, проникал своим взглядом в самую ее душу.
Работа, думай о работе. Она открыла матерчатую обложку и пролистала весь свой альбом. Гора Шугар-лоаф, пристань в Рио, хижины, поставленные вдоль берегов Амазонки около Пара, с соломенными крышами, свисающими над открытым крыльцом; первые несколько страниц ее альбома были заполнены тем, что требовалось для отцовской книги. Однако на последних страницах было совсем другое…
